Новости – Общество
Общество
Принцип такой: жалко людей, особенно всех
Александра из Артемовска уложила детей спать прямо на вокзале. Фото: Ирина Егорова
Как Белгородская область принимает беженцев
27 июня, 2014 21:33
19 мин
В Белгороде растет поток беженцев из Украины. По последним данным УФМС на 25 июня, за статусом беженца и предоставлением временного убежища обратились 1 863 человека. 96% из них — жители Донецкой и Луганской областей. В отделении УФМС — очереди. Под навесом стол и скамейки, рядом — мешки с вещами, на заборе — объявление о том, что вещи для беженцев тут не принимают. Люди подходят и записываются в списки. У них начинается новая жизнь.
Белгородский вокзал, одиннадцать вечера, вип-зал ожидания. Мягкие диваны, на стене большой телевизор, чуть в стороне — овальный стол. На нем: чай в пакетиках, сыр, огурцы, открытые рыбные консервы, хлеб. В отдельном пакете — прокладки и туалетная бумага. Все это принесли с собой волонтеры, которые каждую ночь дежурят здесь последние две недели. Жанна, Алена и Максим познакомились в соцсети и взяли на себя вопрос экстренного размещения беженцев в Белгороде.
Жанна одной из первых начала помогать украинским беженцам. Теперь ее можно назвать главным белгородским волонтером. Телефон у Жанны почти не умолкает. В обычной жизни она менеджер по рекламе, сама воспитывает двоих сыновей, живет на съемной квартире.
– Началось все с объявления на столбе «Дам комнату беженцам» — прочитала и тоже решила помогать, — рассказывает она.
Первую семью забрала 12 июня — просто привезла к себе домой с вокзала женщину с двумя детьми. Потом они уехали дальше, а Жанна стала приезжать на вокзал каждый день. Сейчас у нее остановилась семья из Славянска, они тоже в Белгороде проездом, дальше — в Шолохов.
Волонтер Жанна сама ищет в интернете где разместить беженцев. Фото: Ирина Егорова
– Знаете, принцип такой: жалко людей, особенно всех. Если честно, когда я приезжаю на вокзал, я не знаю, сколько людей мне предстоит встретить и разместить. Сегодня первый раз по договору людей будем встречать: восемь человек из Славянска, мне оттуда позвонили, должны приехать четверо взрослых и четверо детей.
Беженцев расселяют у обычных белгородцев. Те, кто готов принять их у себя, размещают объявления в группе «ВКонтакте», там же пишут и те, кому надо чем-то помочь.
– Люди приезжают самые разные: кто с чемоданом, кто с чем, — продолжает Жанна. — Не забуду одну женщину — приехала с одним кожаным плащом. Горит, мне ж надо будет на работу устраиваться, лицо показать, вот плащ привезла. Она корректором работала в газете.
«Поезд Днепропетровск-Москва задерживается», — передают по громкой связи. Сейчас это уже никого не удивляет, поезда приходят с опозданием в 1,5-2 часа. Многие идут в объезд, привычные маршруты подорваны.
– Собирать деньги я не имею права, я ж кто — простой обычный человек, а бывают случаи, что люди знают куда едут, но в кармане 20 рублей, помогали тоже все вместе деньги собирать на билеты. Одних в Ростов отправили. Еще семью с пятью детьми — в Пензу. Еще одни в Оренбург ехали, мы им помогли собрать на билет до Тамбова, — рассказывает Жанна.
Волонтеры и сами нуждаются в помощи. Бензин, сотовую связь, воду — все это они покупают за свой счет.
– Вот вода кончилась, пошли вниз — 35 рублей баклажка, казалось бы, что там 35 рублей, а когда каждый день по 35 рублей? У нас же еще свои семьи есть, у меня дети. Да многие люди помогают — в пункты размещения беженцев УФМС приносят вещи, средства гигиены, памперсы, вот на Железнякова 6, например. Мы туда звоним — еще ни разу мне не отказали. Что нужно — на вокзал забираем. Пока у нас все есть из такого, текущего, разгребаем существующие запасы. Единственное что, памперсы 5-6 размера быстро расходятся, не всегда бензин есть, чтобы людей отвезти.
Сегодня, по словам волонтеров, ночь выдалась горячей — приняли уже около десяти человек, и еще ждут. А значит, домой они попадут не раньше 5 утра, хотя к 9 всем им надо на работу.
Час ночи. Объявили, что прибыл поезд «Мариуполь-Москва». В зал поднимается женщина с четырьмя детьми. Жанна идет к ней навстречу. Не ошиблась — беженцы из Артемовска.
– Я с детьми еду к дедушке в Арзамас, дети очень устали в дороге. Нам бы отдохнуть где-то, младшему сынишке нет и четырех лет, — рассказывает Александра Вышецкая. В дороге они уже двое суток. — Из Артемовска решили выбираться в Харьков на поезде, потому что слышали, что машины обстреливают. Приехали в Горловку, там ближайший к нам железнодорожный вокзал, поезд пришлось пять часов прождать. Полотно железнодорожное взорвали, за Дебальцево, кажется, и поезда там в обход идут, вот вместо трех часов ночи поезд пришел в восемь утра. Доехали до Харькова, оттуда до Казачьей Лопани на электричке, потому что так дешевле и там нас уже сами украинские пограничники на поезд «Мариуполь-Москва» посадили, потому что там места были, вот мы здесь.
– Сейчас подумаем, куда вас пристроить. Быстро это не решится, — говорит Жанна и начинает искать в сети тех, кто готов приютить людей. Нескольких звонков не дают никакого результата — все занято.
Муж и родители Александры, а также ее старшая дочь со своим грудным ребенком остались в Артемовске. Муж работает на соляной шахте и пока ее не закрывают, решил остаться.
–У нас в соляных шахтах со времен войны остались склады с оружием, и чтобы оно не досталось ни одной из сторон, местные жители вышли охранять склады. Мы жили рядом, когда начались боевые действия, на улицах началась стрельба, я видела, как летали вертолеты, из дома слышала автоматные очереди, — рассказывает Александра о последних днях перед отъездом. — В городе в нашем есть военная часть украинская. Ополченцы пытались захватить танки в этой части, но это им не удалось. В результате того противостояния пострадал один дом. Жертв среди мирного населения не было у нас, но мы там страхом живем, понимаете: стоишь на остановке, а мимо проезжает грузовик, в нем солдаты сидят и смотрят на всех через прицел. Это жутко.
Строить сейчас какие-то планы на будущее Александра не берется, но надежду на то, что сможет вернуться на родину, не оставляет.
– Там все осталось: дом, огород, земля родная любимая. Надеемся, конечно, что все нормализуется, хотелось бы вернуться, — тихо говорит женщина.
В зале появляется молодая пара. Виктор с женой приехали забирать беженцев из Славянска, тех самых восьмерых.
– Да мы сами не знаем, как их размещать, первый раз людей принимаем. Зашел в группу в ВК только сегодня, прочитал, что пишут другие и сам решил поучаствовать, — говорит Виктор. — У меня квартира однокомнатная, я ее сдаю. Вот пока пустует, пусть люди поживут.
Жанне все-таки удается найти приют для многодетной мамы, и Виктор соглашается отвезти их туда, а затем вернуться за «своими» — поезд безбожно опаздывает и время еще есть.
Валерий и Татьяна Скороходовы из небольшого городка Дружковка Донецкой области. Они тоже приехали несколько часов назад. Ночь проведут на вокзале, а утром отправятся к УФМС.
– На блокпостах задержали автобус, он должен был еще в полдень приехать. Но добрались мы без особых проблем, только документы проверили пограничники украинские и все. Вышли тут на вокзале, спросили у милиционера куда идти, он нас сюда привел, — рассказывает мужчина. Он еще не отошел от пережитого страха, разговор клеится с трудом, взгляд блуждает, в памяти картины из недавнего прошлого. — Там стреляют, дом наш пока целый, но страшно очень. Там они пионерлагерь взорвали, людей много погибло... Люди бегут, конечно… Туда уже смысла нет… Там хорошего ничего нет, мы б хотели здесь остаться.
Наконец прибывают беженцы из Славянска, в пути группа из восьми человек как-то разделилась, и приехали только четверо. Их сразу забирают к себе Виктор с женой. На часах четвертый час утра.
У Жанны нет статуса волонтера.
– Сейчас мы пытаемся этот вопрос решить. УФМС нас, конечно, поддерживает: «Да вы молодцы, но в случае чего вы не с нами», — сетует она. — На уровне разговоров городские власти нам обещают помочь, но пока нет ничего. Надо горячую линию организовать. Не может телефон обычного человека работать в режиме «горячей линии», понимаете. Надо штаб какой-то организовать: две недели это уже продолжается, а мы все «готовимся».
УФМС помогает прибывающим в Белгород украинцам только когда они обращаются туда сами. На вокзале же кроме волонтеров людей никто не встречает и это, по мнению Жанны, большое упущение.
Вопрос о создании координационного центра и «горячей линии» рассматривался и на заседании горсовета. Депутат Ярослав Сидоров подготовил обращение к своим коллегам. В нем он отметил, что работу муниципальных, государственных и общественных структур нужно координировать силами специалистов имеющихся служб, а представителей общественности необходимо официально вовлекать в благотворительную помощь волонтеров из гражданского населения и четко разграничивать сферу ответственности. В противном случае, по мнению депутата, участие добровольных и общественных посреднических структур создаст благоприятную почву для мошенничеств. 17 июня на совместном заседании постоянных депутатских комиссий это обращение было одобрено.
– Один раз администрация прислала сюда автобус и расселила людей в гостиницу в Стрелецком. Тогда было человек 10-12. Нам сказали, что если наберется 25 человек, то они будут присылать автобус. Но за все время, сколько мы тут дежурим, 25 человек еще ни разу не набиралось.
Для экстренного размещения людей, считает Жанна, хорошо было бы открыть «отели на колесах»: если бы в тупиках и отстойниках железной дороги удалось поставить пассажирские вагоны, в которых беженцы могли бы переночевать.
Для прибывающих в Белгородской области УФМС организовало 48 пунктов временного размещения. По словам заместителя губернатора Белгородской области — руководителя администрации губернатора Елены Батановой, беженцы обеспечены водой, продуктами питания, предметами первой необходимости, коммунально-бытовыми услугами, транспортом.
Одним из пунктов размещения, куда поселили семь украинских семей, стало общежитие сельхозакадемии в поселке Майском.
Марина и ее муж прибыли в Белгород 10 июня. Из Луганска они сначала поехали в Ростовскую область, уже оттуда волонтеры переправили их в Белгород.
– Нас тут очень хорошо приняли, администрация города нам организовала питание в столовой. Организационные вопросы тоже решают, обещали с работой помочь, — говорит Марина. — Простые люди сильно помогают: приезжают часто спрашивают что нужно. Привозили и лекарства, и одежду, и кроватку, сушилку, утюг, продукты — все привозят.
Муж Марины — строитель, но когда весной в восточной Украине стало неспокойно, заказы, запланированные с осени начали отменяться. Решение о том, чтобы ехать в Россию далось нелегко.
– Понимаете, там страшно, а тут ехать в неизвестность, — продолжает она. — Тут все хорошо, но сильно переживаем за то, что там творится.
Марина из Луганска довольна тем, как их приняли в Белгороде. Фото: Ирина Егорова
Марина с мужем думают, что скорее всего, останутся в России.
С ними на этаже молодая семья из Славянска — Оксана, Женя и их дочки 3-летняя Софийка и Полина. Младшей всего 26 дней, она родилась в самый разгар военных действий в Славинске.
– Я до последнего не хотела ехать, надеялись, что все образуется. Тем более, что у меня было плановое кесарево, поэтому в дороге не хотелось рисковать, — рассказывает Оксана. — А когда делали операцию, начали обстреливать. Страшно было. На третьи сутки нас опустили в подвал всех. Мы в халатах, дети в пеленках, потому что в 4 утра начали стрелять.
Оксане с мужем повезло: они успели получить свидетельство о рождении на дочку. На следующий день из-за обстрела муниципальные службы уже не работали.
– Наш дом оказался, можно сказать, на линии огня: с одной стороны украинская армия, а через 200 метров от нас блокпост, вот они и стали стрелять, дедушка наш выходил, ругался. Ну они постреляли и уехали, в ответ началась стрельба с другой стороны, — со слезами вспоминает молодая мама. — Полине было 4 дня. У старшей температура поднялась, я с ними просидела в погребе полтора дня. Постелили матрасы там, поставили обогреватель, а потом нам выбили свет, начали стрелять по высоковольтной линии и провода по всему городу лежали на земле.
На следующий день они встали в 5 утра, и пока было тихо, побросали детские вещи и документы в машину и поехали в Краматорск. На блокпосту их не пропустили, пришлось почти три часа колесить по окружной дороге. А через три дня после прибытия с Краматорск, бои начались и там.
– Муж работает на машиностроительном заводе, его начали обстреливать. На другом заводе полностью разбомбили цеха. Мы так подумали, что надо уезжать, — продолжает Оксана. — Хотели поехать в Москву, но билеты подорожали почти в 3 раза, поэтому пришлось купить билет только до Белгорода. Приехали 11 июня в 10 вечера, никто нас не встречал, никого у нас тут нет, мы не знали куда идти и что делать. Охранник отвел нас в вип-зал ожидания, мы там переночевали, а утром муж пошел в УФМС, и хоть был праздник, там его приняли, и сразу перевезли сюда в общежитие.
Сейчас главный вопрос для Оксаны и Жени — оформление документов и поиски работы. Пока живут на то, что приносят белгородцы и Красный крест, и на случайные заработки Евгения.
– Сегодня приходили из центра занятости, переписали данные, — говорит Женя. — Я газоэлектросварщик, монтажник металлоконструкций, стропальщик, могу работать на автовышке. Нам давали распечатки из центра занятости, там газоэлектросварщику зарплату 12 тысяч предлагают. Не хватит нам с двумя детьми.
– Это сейчас люди помогают, а потом надо же будет самим все это тянуть — памперсы, те же вещи какие-то, — поддерживает его супруга. — Вот на зиму у меня ребенок полностью раздетый, также и мы. Это я пока дома, не выхожу никуда, а в город выйти — у меня халат, резиновые тапочки и штаны для беременных.
Евгений и сам пытался найти работу, но везде требуют документы, а их пока не сделали. Обещали в течение 5 дней выдать, но их соседи ждут уже 3 недели, некоторые и по месяцу.
– В Славянск мы не собираемся, планируем в Белгороде или пригороде, нам бы жилье дали какое-то, а дальше уже мы бы стали зарабатывать, — мечтательно рассуждает Женя. К работе он готов приступить хоть сегодня, уже и спецовку раздобыл.
– Недавно мужчина приходил, спрашивал не нужно ли чего, а у меня спецовки нет — вот маленько работа появилась, а у меня спортивки одни, я их сейчас угроблю, а потом как? Я попросил спецодежду, он мне принес ботинки, штаны, спецовку, я очень доволен, вот какая-то работа появится, а у меня уже спецодежда есть.
По словам беженцев, Славянск и Карматорск пустеют. У Оксаны там остались дедушка с бабушкой, которые уже три недели живут в погребе, потому что, несмотря на перемирие, вокруг них по-прежнему стреляют.
– В районе Черепков, где мы жили, магазины погорели. Домов очень много погорело. Жениной тете во двор попал снаряд, и от трехэтажного дома почти ничего не осталось, рядом воронка метра 1,5 и в глубину около метра. Она уехала в какое-то село к знакомой, мы не знаем куда, — говорит Оксана. — На нашей улице уже никого нет, бабушка и старенькие соседи остались. Мы им звоним иногда, но там вышки посбивали, чтобы ополченцы не могли созваниваться, и связь редко бывает.
Вчера в Шебекино разместили женину сестру с ребенком, но, по словам Оксаны, условия там очень плохие: в доме холодно и их обещали куда-то переселить. Оксана надеется, что теперь они будут поближе к ним.
Дима, Вера и их дочка Лиля в Белгороде с 12 июня. Из города Счастья сначала поехали в Харьков. Потом Вера сама съездила на границу и разузнала можно ли пересекать ее с мужем: она боялась, что его не выпустят.
– Я думала, вы о боевых действиях будете спрашивать. У меня фотографии есть нашего дома, — говорит Вера и показывает в телефоне полностью разрушенную пристройку к дому, в которую угодил снаряд. Сами они в этот момент находились у родителей мужа и чудом не пострадали.
Дом Дмитрия и Веры в Счастье. Фото: Из архива семьи Лазаревых
– Обстрел начался в полночь, снаряды падали с неба. Говорили, что это якобы пристреливаются к ополченцам, но наш дом от блокпоста ополченцев на расстоянии 600 метров и в итоге, он пострадал, а блокпост нет. Осколками изрешетило металлическую трубу во дворе, бочку — это представьте, какой силы снаряд. Мы быстро вещи собрали и уехали.
Вера говорит, что смотрит ни эти фото и понимает, что теперь не хочет жить на Украине. По профессии она менеджер по снабжению, Дима — системный администратор. Он уже ходил на собеседование, и его готовы принять на работу: весь вопрос в получении документов.
– Белгород нам очень понравился: хороший, чистый. Если с жильем как-то решится проблема, то тогда тут останемся. Если ничего не будет, ну тогда дальше поедем, — рассуждает Вера.
В общежитии сельхозакадемии беженцев разместили до 15 августа, потом начнется учебный год, и комнаты нужно будет отдать студентам. Куда денутся беженцы, пока никто не знает.
– Нам ничего конкретного не говорят. Якобы в Шебекино что-то строят, но еще ничего не известно, — продолжает девушка. — Сейчас люди простые сильно помогают: дали посуду, продукты, мясо дали. Сегодня нас с детьми вывезли в детский центр развития, это первый раз такое. Дети так радовались, нам абонементы подарили на месяц. Я думаю, все будет хорошо у нас.
Дима и Вера не хотят возвращаться в Украину и надеются устроиться в Белгороде. Фото: Ирина Егорова
Областной центр занятости уже начал решать вопрос с трудоустройством беженцев. В области сформирована база данных из 917 вакансий. Все они подразумевают наличие не только работы, но и жилья — от койко-места до съемных домов.
По данным управления занятости на 25 июня, в центры занятости из числа беженцев обратился 231 человек. Определились с профессией и специальностью — 114 беженцев, 39 человек уже трудоустроены.
Помимо этого, мобильные группы специалистов центров занятости Белгородской области разместились во всех восьми пограничных пунктах пропуска для помощи в трудоустройстве беженцев, прибывающих в регион.
поддержать проект
Подпишитесь на «Русскую Планету» в Яндекс.Новостях
Яндекс.Новости
