«О производстве керамики я не знал ничего»

Белгородский предприниматель рассказал, как запустить производство «небьющейся» посуды и не разбиться при этом самим на волнах кризиса

Марина Губина

1 августа, 2016 20:28

9 мин

На территории завода «Борисовская керамика», что находится примерно в 40 км от Белгорода, режиссеры и без помощи декораторов вполне могли бы снять фильм о советском прошлом. Не только цеха, но и практически все, что в них находится родом еще из СССР. Колорита добавляет и транспарант, висящий под самой крышей главного корпуса, где белым по красному написано «Слава трудовому народу». Кабинет директора тоже мало напоминает современные офисные апартаменты больших начальников — никаких дорогих кожаных кресел и техники с надкусанным яблоком, везде — посуда и сувениры из керамики, даже часть письменных принадлежностей стоит в обычной кружке, изготовленной здесь же. Над столом руководителя висит портрет … Иосифа Виссарионовича. Под ним — своего рода объяснение, почему, в виде цитаты вождя народов: «Здоровой может быть лишь такая экономика, которая не увеличивает прибыль, а снижает себестоимость производимой продукции».

Оздоровлением экономики по заветам Сталина сейчас и занимаются на заводе, запуская вторую, уникальную для страны, производственную линию для изготовления посуды из полуфарфора. В Белгородской области эти изделия уже успели окрестить небьющимися. Основным же для «Борисовской керамики» уже долгие годы остается майоликовое направление — производство так называемой толстостенной посуды из красной глины. Именно в этой сфере завод является лидером на российском рынке, производя 170 тыс. готовых изделий в месяц. На предприятии работают более 250 человек, ассортимент постоянно расширяется и сейчас составляет около 1000 единиц. Продукцию завода можно увидеть во многих крупных торговых сетях страны, поставляется она и в Европу. Как за 10 лет удалось превратить «Борисовскую керамику» из предприятия-банкрота в одного из лидеров отрасли и почему железный занавес необходим российскому бизнесу для выживания, в интервью РП рассказал директор завода Константин Хлебников.

– Когда я пришел сюда 10 лет назад, — начинает разговор Константин Хлебников, — здесь работали 67 человек. Средняя зарплата, как сейчас помню, была 3176 рублей. Задолженность по ней составляла 4 месяца, налоги предприятие не платило уже полгода. Здание, в котором сейчас мы находимся, просто рушилось, крыши везде текли. Здесь остались работать лишь фанаты своего дела, остальные — давно сбежали. Не было ни одного станка-полуавтомата, все делали вручную, это был настоящий промысел. Сейчас же у нас 50 станков, и объем производства вырос за 10 лет в 12 раз.

– Наверно, чтобы сохранить такое предприятие, руководитель должен хорошо разбираться не только в экономике и менеджменте, но и во всех тонкостях фарфоро-фаянсового производства?

– Я — финансист, занимался банковской, страховой деятельностью и хотел начать свой бизнес. Вложил в это предприятие определенную сумму, но сам вникать в производственный процесс не хотел, этим занимался мой партнер. Но он, что называется, не потянул, а мне деваться было некуда, пришлось всем заняться лично, хотя о производстве керамики я не знал ничего. Сейчас же могу констатировать: фарфоро-фаянсовая и майоликовая отрасли у нас в стране уничтожены. Я находил информацию, что на момент начала перестройки только в России было 113 предприятий, сейчас же — остались жалкие ошметки: нас всех по пальцам двух рук пересчитать можно. И сказать, что это руководство предприятий довело свою деятельность до такого печального финала, я не могу.

– Что значит «разбирать»?

– Покупать станки и другое оборудование. У нас ведь здесь не было ничего, так что придумали такую практику: услышали, что где-то очередной завод закрывается, — едем туда, смотрим, что осталось, то, что может пригодиться, забираем себе. У нас здесь оборудование и механизмы уже с 50 предприятий России, Украины и Европы, хоть экскурсии проводи. Покупаем оборудование в три цены металлолома, если такие станки новые заказывать, они будут в 15 раз дороже стоить.

– Назовите тогда основные, по вашему мнению, причины такого плачевного состояния отрасли у нас в стране?

– На наших прилавках продукция российских производителей — это 7% от общего количества, где-то 65% — это Китай, 10-15% — Украина и Белоруссия, остальное — Европа. Причины в том, что с одной стороны для ввоза фарфоро-фаянсовой продукции открыты все границы, с другой — производство той же посуды у нас в стране более затратно и менее выгодно, чем, например, в той же Украине, я уж не говорю про Китай. Ну не будут у нас люди работать за 6000 рублей в месяц, как в той же Украине! У нас более высокие затраты на электроэнергию, налоги выше. Сырье почти все российские производители закупают в других странах. В России его практически перестали добывать. Вообще, еще со времен Ломоносова вся российская фарфоро-фаянсовая отрасль «сидит» на украинском сырье. Это глины и коалины прежде всего из Дружковки и станицы Просяной. И до сих пор все выжившие российские предприятия работают именно на них. Мы же сейчас полностью от украинского сырья отказались, прирабатываемся к нашему российскому. Для майолики используем сырье из Орловской и нашей Белгородской областей, а для нового производства — из Рязани и с Урала.

– А с чем это связано?

– Я не могу запускать новое производство с риском непоставки сырья. Я не знаю ведь, с каким настроением украинское правительство завтра проснется. За эти два года были разные прецеденты: например, во время активной фазы боевых действий у одного российского предприятия пропало два вагона украинской глины. Их так и не нашли. Я так рисковать не хочу, потому сейчас мы создаем свои рецепты полностью на отечественном сырье. Плюс, наше сырье существенно дешевле.

– Расскажите о вашем новом производстве. В белгородской прессе прошла информация, что вы теперь делаете небьющуюся глиняную посуду!

– Небьющаяся — это слишком сильно сказано! Эта посуда, конечно, бьется, но она значительно прочнее того же фаянса, фарфора и майолики. Китайцы (они сейчас лидеры по производству изделий из полуфарфора) удивляют на выставках тем, что этой посудой заколачивают гвозди (во время экскурсии по заводу главный технолог на моих глазах безжалостно и с размаху бил суповую тарелку из полуфарфора, изготовленную в Борисовке, о бетонный пол, покрытый линолеумом. Тарелка осталась цела и невредима, — Примеч. РП). Над запуском нового производства мы работаем уже 1,5 года. Губернатор дал займ, без этого мы бы проект даже не начинали. Чем интересен полуфарфор? Во-первых, у нас в стране никогда ничего не делали из этого материала в промышленных масштабах, есть только вузовский опыт и лабораторные испытания. Во-вторых, себестоимость такой продукции ниже. Температура обжига для того же фарфора 1320-1360 градусов, у полуфарфора она — 1200. Что это значит? Это другие более дешевые — печь, огнеприпасы. А плюс для потребителя в том, что он получит прочную и долговечную посуду из экологически чистых материалов. Сейчас мы выпускаем три изделия из полуфарфора — обеденную тарелку и чашки — офисную и так называемую ресторанную.

– А посуду из полуфарфора именно вашего производства уже можно приобрести в магазинах?

– Только в наших фирменных, хотя уже есть заказы от оптовиков. Но пока существуют нюансы, не позволяющие запустить проект в полную мощь. Мы ведь по сути изобретаем свой способ производства, а работать приходится с многокомпонентной средой: чуть-чуть больше или меньше того или иного компонента добавил в самом начале цикла – и все, конечный продукт может получиться в браке.

– А что будет с ценами на продукцию из полуфарфора?

– Ценообразование от меня мало зависит. Но, я думаю, что цена на полуфарфор не будет отличаться от цен на тот же фарфор или фаянс, возможно, будет даже меньше. У нас ведь, назову ее так, сфера торговли — очень серьезный регулятор рынка. К нам приезжают на закупку и требуют: дай цену, как на товар из Китая, из Украины. И многим по барабану, что наши изделия зачастую в разы качественнее, важна только стоимость. И есть еще один существенный момент. Вы встречали на прилавках российскую продукцию премиум-класса? Ее практически нет, хотя такие товары и производить выгодно, и делать их мы можем – качественно, высокохудожественно. Но как только наш потребитель берет в руки условную тарелку, которая ему понравилась, и видит надпись «made in Russia», он сразу поражен ценой: почему тогда 300, а не 30 рублей она стоит? А вот «made in France» за 900 рублей – это купить можно. У потребителей до сих пор прочно сидит в головах, что наши хорошо не умеют, мы ведь перед всем чужим приседаем. Лечиться надо от этого. Вот если бы закрыли границы, все было бы по-другому. Так что я – однозначно за железный занавес!

– Это Вы как производитель говорите. А что скажете как потребитель тех же продуктов из Европы или как турист, отправляющийся на заграничные курорты?

– И без всего это мы спокойно обойдемся. С теми же продуктами питания ведь получилось: ввели мы ответные санкции — и хоть что-то свое появляться стало. С нашим крайне неэффективным управлением экономикой срочно нужно наводить порядок! И Обама с Меркель в этой ситуации – наши спасители

ТЕГИ

поддержать проект

Для поднятия хорошего настроения, вы можете угостить наших редакторов чашечкой кофе

Маленькая чашка кофе